Перед исследователем творчества Русского Инженерного Театра АХЕ неизбежно встает одна, но базовая проблема: прежде чем анализировать компоненты этого творчества или его отдельные произведения, необходимо решить, что это вообще такое: театр? современное искусство? а может, и правда какой-то неведомый прежде вид «русской инженерии»? Подобно тому, как АХЕ переформулируют в своей работе все, что попадется им под руку — от детских игрушек до основополагающих категорий искусства и исполнительства (в чем, собственно, эта работа во многом и заключается), зрителям и критикам необходимо договориться об элементарном словоупотреблении: то ли язык для описания АХЕ еще не изобретен, то ли его словарь надо составлять из имеющегося, но отринув существующую семантику. Именно эту задачу, еще далекую от выполнения, и намечает предлагаемый набросок «Словаря АХЕ». В него вошли понятия двух родов: если это предметы, то наделенные у АХЕ фетишистской значительностью и, следовательно, встречаемые в их работах более двух раз; если это категории, то лишь общеупотребительные, т. е. такие, значение которых кажется совершенно понятным — а в случае АХЕ это стопроцентная, порой опасная иллюзия.
Актер — сценический субъект, который никого и ничего не играет, не изображает и не имитирует. По определению самих АХЕ — «оператор» или «архитектор пространства». По сценической функции — реквизитор, лаборант, фокусник, хулиган, демиург. С видом нелепым, но деловитым сначала организует активную среду, в процессе чего она выходит из-под контроля, а затем старается (неизменно безуспешно) ее укротить. Всегда остается слугой и жертвой пространства — своего единственного реального и поистине непредсказуемого партнера. Является субъектом химических и физических экспериментов с неясными научными целями; независимо от степени их жестокости и опасности, не вправе на них «по-человечески» (психологически адекватно) реагировать и вообще выражать эмоции. А. — бесстрастное тело; вместо него носителем эмоций является (не)одушевленная вещь.
Бассейн — выгороженная прямоугольная часть пространства, заполненная (но не обязательно до краев) водой, пограничная зона для встречи актеров в кульминационной ситуации. Всегда по-особому освещен — бликует, искрится, отражается во всех окружающих поверхностях, так что зыбкой становится не только твердь под ногами актеров, но и все пространство.
Бомба — прозрачный сосуд (пластиковый пакет, бутылка), наполненный водой. Жидкий дублер лампочки электрической, взрывается (от броска или вспарывания) или срабатывает в замедленном действии (проколотая в нескольких местах острым предметом) в момент наивысшего накала страстей, дабы остудить эти страсти. Часто используется во множественном числе в целях разнонаправленного фонтанирования в моменты замешательства или бессильного отчаяния персонажей.
Вещь — главный самостоятельно действующий персонаж АХЕ, равноправный партнер актера, его проводник (а точнее, поводырь, поскольку актер , по сути, слеп) в пространстве. В то же время — обязательное препятствие при любой попытке непосредственного сценического взаимодействия (между актерами, между актером и пространством). Чем утилитарнее В., тем более она наделена тотемными функциями и магической властью. В отличие от актера, реагирует как живая — является единственным носителем памяти, эмоции, чувства. По сути — подлинный «акт-ер»: пишет не рука, а ручка; плачут не глаза, а очки; ходят не ноги, а ботинки. В. также потеет, сгорает от стыда и нежности, в отчаянии разрывается на части, истекает кровью. Жизнь В. мимолетна: она возникает на сцене лишь для того, чтобы выполнить свой сакральный долг и умереть.
Взгляд — не будучи привилегией живых исполнителей, существует отдельно от них в виде изображений на разного рода поверхностях (потолок, стена, экран, вещь), создавая одновременно ощущение иного измерения и постоянного потустороннего контроля за происходящим на сцене. Поскольку цель действий актера, как правило, непонятна зрителю, В. позволяет интерпретировать их как повиновение некоему невидимому Большому Брату, осуществляющему скрытое видеонаблюдение или подглядывающему в замочную скважину.
Действие — не имеет отношения к литературной драме, но и не сводится к визуальным метаморфозам. Представляет из себя некий демиургический «производственный процесс», в котором степень активности актера обусловлена силой сопротивления материала, включая ре-активность вещи, выступающей в качестве средства и цели одновременно. При этом самозабвенная погруженность актера в производственный процесс не позволяет ему осознать, что в действительности результатом его деятельности является тотальный бес-порядок, ведущий к полной деконструкции пространства.
Звук — аналог вещи, голос пространства, одна из его основных функций. Почти никогда не артикулированный в слово, не зависимый от речи, не принадлежащий ни актеру, ни вещи, является посредником между этим светом и остальными.Зеркало — раскачивающееся как маятник, заляпанное краской, висящее в неподходящем месте, не на том уровне или под неверным углом, перевернутое, с деформированной амальгамой — используется не для отражения, а для искажения реальности. Проецирует то, чего в данный момент нет или не может быть на сцене, «неважный» или «случайный» фрагмент пространства, вещи или актера. Иногда используется как оптический прибор для наблюдения за происходящим вне сцены.
Инструментов (набор) — коллекция вещей, сосудов, приборов и приспособлений, совершенных по форме и цвету, которые в равной степени могли бы принадлежать провизору, мяснику, палачу, альпинисту и террористу. Среди обязательных И. — топоры, молотки, гвозди, колбы, бутылки, веревки и крюки, встречающиеся на блошиных рынках, в антикварных лавках и музеях диковинных раритетов в любом уголке планеты. Предназначение И. только в крайнем случае может совпадать с утилитарным.
Книга — фолиант или священная рукопись, хранитель мифа и слова, никогда не цитируемых вслух. Часто становится отправной точкой действия или отдельной сцены, посылая сигнал актеру: падает как снег на голову, испускает свет, горит или дымится, плачет, вырывает из себя страницы, отправляя их в пространство в качестве писем неизвестно кому.
Коктейль — фирменное зелье; в зависимости от ситуации — лекарство или яд. Состоит из молочного, кроваво-красного и/или коньячного цвета жидкостей. Обладает свойствами вязкости и липкости. В качестве возможных специй используются соль, перец, песок, порох. Перед употреблением либо нагревается электрической лампочкой (погружаемой в прозрачный сосуд с коктейлем), либо охлаждается с помощью льда (как вариант, расколотого молотком в кармане актера). Приветствуется случайное попадание в напиток нерастворимых ингредиентов — мусора, пробок, пуговиц, гвоздей. Приготовляется в антисанитарных условиях, но неизменно поглощается с жадностью на глазах у присутствующих сразу по изготовлении. Видимого действия (с нетерпением и опаской ожидаемого) не оказывает.
Котурны — приспособления, используемые не для увеличения роста актера и не для обозначения его статуса, а для усугубления шаткости его положения, выражения его физических страданий и создания дополнительных трудностей при передвижении в пространстве. Встречаются в форме копыт, пресспапье, тонких чугунных спиц, торчащих из голых ступней актера, или невысоких деревянных платформ, к которым ноги прибиваются гвоздями.
Куб (реечный каркас куба) — камера без стен, клетка без решеток. Полое пространство, место проведения переходных обрядов, куда персонажи (непременно в исполнении приглашенных артистов) попадают перед свадьбой, смертью и вознесением. В случае необходимости передвигается вместе с персонажем, медленно переваливаясь с грани на грань.
Кукла — обязательный атрибут пространства; вещь в форме человеческой фигуры, плоской или объемной, бумажной или деревянной. Дублер персонажа, на которого невозможно воздействовать непосредственно; используется для гаданий или заклинаний. Неизменно самостоятельна, не управляется никакими видимыми способами: скользит по наклонной плоскости, болтается в рамке, плавает в бассейне, движется по кругу на натянутой нити, легко принимая на себя функции письма.
Лампочка (электрическая) — буквальный выразитель сценического накала страстей. Включается самостоятельно в кульминационные моменты действия. Подлежит уничтожению по выполнении своей функции — взрывается, перегорает в силу спровоцированного короткого замыкания, жарится на свече, разбивается о голову актера, ударом молотка или хлопком в ладоши, в крайнем случае — просто гаснет. Часто погружается в коктейль, продолжая гореть и меняя цвет жидкости. Реже может быть вмонтирована в тело актера (нос, рот), выполняя функции рентгена.
Маска — не то, что накладывается на лицо, скрывая его истинное выражение и фиксируя некую застывшую эмоцию, а то, во что превращается живое лицо вследствие его радикальной деформации. Иногда крепится к головному убору или очкам, ограничивая мимические способности актера и обнажая наиболее уязвимые части его лица — растягивая веки, ноздри или губы (т. о. часто напоминает рабочее приспособление дантиста, окулиста или садиста).
Миф — категория формальной (материальной), а не содержательной (идеальной) сферы спектакля. Афиша иногда помогает идентифицировать конкретный миф (Кармен, Фауст, Минотавр), но мифологичными являются не столько герой или сюжет, сколько те элементарные частицы мифа, из которых соткана материя представления. Призванный не интерпретировать мифологический сюжет, а вырабатывать оригинальную мифологию, каждый спектакль закономерно разворачивается в демиургической плоскости — от рождения мира до апокалипсиса. Зрителю предлагается вспомнить то, что с ним никогда не происходило, — т. е. пробудить в себе мифологическую память.
Нить (веревка, канат, резинка, провод, струна) — горизонтальная или вертикальная, спутанная или оборванная, ведущая из ниоткуда в никуда и обозначающая вектор сценического действия актера или вещи, равно как и степень их свободы. Иногда маркирует пространство, обозначая границы ринга или другого поля боя, одновременно служа бельевой веревкой, на которой сушатся письма; часто поджигается или накаляется докрасна, превращаясь в пульсирующую артерию.
Новые технологии — компьютеры, телевизоры, проекторы, всегда используемые актером по-варварски, инфантильно, без учета промышленного назначения, не говоря уже о технике безопасности. В силу невинности «потребителя» ему иногда удается буквально проникнуть внутрь прибора, став частью коммуникативной системы: обняв телевизор сзади, нажимать на клавиши проецируемого на телеэкран аккордеона; пуская дым в динамик телеприемника, задымлять изображенную на экране комнату; поливая телевизор водой, мочить телеэкранного персонажа.
Письмо — белая тряпочка, смятый лист бумаги или вырванная из книги страница, часто мокрая или подмоченная, как «письмо из бутылки». Раз вешиваются для просушки и отправляются по нити (часто закольцованной и, соответственно, бесконечной) в пространство. Факт своевременной отправки П. крайне важен, хотя их редко получают (всегда — случайный адресат) и почти никогда не читают (никогда — вслух). Иногда, просохнув, сами падают на пол, или разлетаются в разные стороны, или пережигаются пополам раскаленной докрасна нитью.
Пространство — первичная метафизическая материя, порождающая все, включая актера и вещь, определяющая способ их существования и правила взаимодействия. По природе — опасная аномальная зона; по сценической функции — протагонист; по сути — преграда на пути актера и одновременно — единственная и недостижимая цель его устремлений. Требует от актера укрощения путем совершения ряда ритуальных действий с использованием вещей. Будучи, как правило, местом дуэли (между актерами, актером и вещью, актера с самим собой), иногда имеет соответствующую маркировку (арена, ринг) и делится на фрагменты (бассейн, рама, куб), разделяющие места действия. Иногда существует по законам биологически живой субстанции — подает голос (звук), сжимается и расширяется, растворяется и насыщается (светом, дымом, водой, песком, огнем).
Пытка — практически любое действие, совершаемое актером над самим собой или другими. Будучи частью демиургического ритуала, совершается торжественно и церемониально, всегда — с добровольного согласия всех участников. Орудия П. специально не демонстрируются и отдельно не обыгрываются, но и не скрываются от зрителей. Наиболее излюбленные виды П. — огнем и водой. Поджигаются, как правило, пальцы, руки, костюмы, бороды и волосы. Стоящим по колено в воде устраиваются короткие замыкания. Конечности окунаются в кипящую воду. Среди более изощренных видов П. — протирание очков пальцами после измельчения ими же сырого лука.
Рама — маркированная часть пространства в виде прямоугольника любого размера, подвешенного или вырезанного в экране или стене либо просто положенного на пол. Своего рода «пустое зеркало», в котором в виде портрета или натюрморта крупным планом фиксируется фрагмент иной реальности. Иногда с той же целью используется как миниатюрная сцена кукольного театра.
Рыба — чаще всего сырая скумбрия, подается «для разделки» в специальном деревянном корыте. Принимается с пониманием — безропотно и торжественно. Собственно ритуал жертвоприношения Р. отличается неприкрытым физиологизмом: ее либо рубят на мелкие куски специальным топориком, укрепленным на лбу актера как часть маски, либо разрывают руками и обмазывают ею голое тело или костюм актера, с последующей оргией разбрасывания внутренностей.
Сверхмарионетка — человеческая голова на кукольной сцене, лицо и волосы которой оживляются посредством толстых белых нитей, пришитых к коже актера, вследствие чего напоминает создание Франкенштейна с еще не снятыми швами
.Слово — категория тотемическая, т. е. род вещи. Никогда не произносится, но часто изображается: сигаретным дымом, загипнотизированной ручкой-самопиской, кровью на собственном теле. Как все живое, рождается и умирает: актер сначала создает его (разбрызгивая воду в потоки света, распыляя муку на прозрачный экран, выдавливая взбитые сливки на лист бумаги, размазывая мокрую тряпку по полу), а потом уничтожает (стирает, разрывает, сжигает, съедает).
Трапеза — молчаливая дуэль с двумя или тремя участниками, напоминающая партию настольной игры, где у каждого свой ход (действие) и где, как правило, не желательно есть и пить.
Трюк — реплика пространства, двигатель действия и индикатор тотального несовпадения актера с пространством. Человек и вещь одинаково бессильны перед лицом этого несовпадения, и соответственно оба являются потенциальным объектом Т. Роднит «инженерный театр» с цирком, но, в отличие от цирка, эффект и опасность Т. являются тут не самоцелью, а языком, на котором вселенский абсурд общается с нами.
Источник: Петербургский театральный журнал
Автор: АННА ИВАНОВА-БРАШИНСКАЯ
март 2007 гг.