Актер, музыкант, звукорежиссер.
Автор музыки, инсталляция звука в спектакле «Sine Loco» (группа «АХЕ»), удостоенном премии «Золотая Маска» (2003) в номинации «Лучший спектакль-новация»
Андрей Сизинцев «озвучил» большинство спектаклей театра АХЕ – работая как композитор и диджей. Как актер сыграл Фауста в спектакле АХЕ «Фауст в кубе. 2360 слов» — не старика, а большого ребенка, живущего взахлеб, как все дети на этой земле. Его тяга к знанию была самым простым младенческим любопытством – и хоть на крючок этого любопытства его ловили сразу два черных демона, никаких шансов у них не было.
Сделавший актерскую карьеру звукорежиссер, саунд-дизайнер и композитор, в Русском инженерном он во все времена играл важнейшую роль — был управляющим временем модератором, структурировавшим своей ритмикой буйную космогоническую фантазию ахейцев. В этом амплуа Сизинцева ценили не только в АХЕ — его саундтрек к тому же «Не Гамлету» с засэмплированными цитатами из «Бориса Годунова» Мусоргского, остроумно превращенными в классические диджейские лупы, остается недосягаемым эталоном жанра по сей день. Работавший со всеми ключевыми героями петербургской сцены, от Антона Адасинского до Андрея Могучего, со временем он стал знаковой фигурой, без которой невозможно представить себе театральный пейзаж Петербурга начала нынешнего века.
Придя на Пушкинскую, 10 в 2001-м, аккурат накануне официального признания АХЕ достоянием российской сцены, вместе с золотым составом театра он пережил многое. Пусть запоздалый, но все-таки триумф Русского инженерного театра на родине — и новый виток славы за рубежом. Обретение АХЕ собственного дома на Малом проспекте Васильевского в 2006-м, куда на диджейские сеты Сизинцева в спектакле «Plug and Play» специально приходили даже те, кто театром особенно и не интересовался. Показательное, в дни двадцатилетнего юбилея коллектива, уничтожение «Антресоли» в 2009-м — и вынужденное возвращение к привычной кочевой жизни.
О «Фаусте в кубе», шедевре АХЕ и одном из лучших петербургских спектаклей середины нулевых, сегодня нигде толком не прочесть. И о том, как легко, в одно касание, с редким сплавом иронии и самоиронии Сизинцев играл в 2006-м Клавдия в самой первой, продержавшейся на сцене в лучшем случае чуть больше года редакции «Не Гамлета» Могучего, — тоже. Не обладая сколь-нибудь полноценным инструментарием фиксации, театр заставляет переживать конечность человеческого существования особенно обостренно. Жил человек — и нет его. Все пожралось жерлом вечности, провалилось в зыбучий песок. Только имя осталось. И вот еще фотографии.
Андрея не стало 22 января 2013 года.
Похоронен на Ковалёвском кладбище (Санкт-Петербург)